«Срываю вереск, осень мертва.
На земле, ты должна понять,
Мы не встретимся больше.
Шуршит трава. Аромат увядания.
Осень мертва. Но встречи я буду ждать!»
Г. Аполлинер. Прощание.
Поздняя осень. Португалия. Берег океана. Ощущение безграничности и покоя проникает в душу, наполняя её восторгом, умилением и не вполне понятной истомой. Далеко за горизонтом Америка…
Так же вот стоял и любовался, только давно это было. И океан был другой, а Америка – рукой подать, за Беринговым проливом. То была самая восточная точка Евразии – мыс Дежнёва. В часе на вертолете бухта Провидения…
Теперь – самая западная точка континента – Кабо да Рока! Час на автомобиле, и – Лиссабон. В переводе «бухта Благоденствия». Что-то здесь есть мистическое… Между «Провидением», по сути, в начале самостоятельной жизни и «Благоденствием» сегодня почти полвека бурного бытия. Половина этого времени – эпоха перемен. Кажется, чего проще! Садись в самолёт: Бухта Провидения – Анадырь – Тикси – Москва – Лиссабон, так за солнцем и лети себе… Даже не заметишь. Один миг! Время в полёте такое же, что и разница во времени – двенадцать часов…
Нет! Тут всё как-то само случилось. Или Судьба распорядилась? Не сразу, конечно, минуя целый пласт спрессованного времени – долгий путь духовного поиска. Этакий «Серединный путь». Особенно в девяностые! Шаг в сторону – пропасть! Не ломать преграды на своём пути, а «немедленно ждать», не уменьшая количество возможностей. Это чем-то напоминает серфинг. Там тоже нужно удержаться на вершине волны, постоянно чувствовать всё вокруг: прибой, порывы ветра, брызги и, конечно, самого себя… Если это удаётся, значит, ты владеешь некой Тайной и легко скользишь по волне жизни.
Замечу, и сегодня, и тогда, не открытая вода, а именно бухта – защищённый от волн приют души. Понятно, почему. Потому что только в уединении проясняются и Благоденствие, и Провидение.
Триста миллионов лет назад именно здесь разделились две тектонических плиты. Целый континент отошёл… Северная Америка. На краю старого Света виден лишь обнажившийся скол земли – свидетель того природного сдвига. Учёные говорят: «Соединятся потом… Чуть развернутся, но обязательно соединятся». Только когда? Два сантиметра в год!? Опять миллионы лет? Однако, если вдруг что-то внешнее и очень мощное повлияет… Тогда всё может случиться очень даже быстро. Правда, в таком случае плиты, как и люди, не успевают привыкнуть друг к другу и, «больно» притираясь, образуют новые горы. Где-то здесь, вблизи Лиссабона, на прибрежной равнине в низовьях реки Тежу они и появятся…
Мир так придуман. Всё может быть! Осенью на берегу океана это чувствуешь особенно! Рядом с тобой творится чудо. Видишь дальше и глубже. Разгневанная, вспенившаяся волна, подобравшись к берегу, гаснет и растекается по песку. Тонкая водяная плёнка соскальзывает обратно в океан, будто в сказке, оставляя на берегу совсем безобидную, уже ненужную белую воздушную пену. Одно мгновение на мокром песке видятся летящие облака и успевают порезвиться слабые лучики уходящего дня. Вдаль и вширь вдоль скола земли на многие километры тянутся дюны и гладь воды. Перед закатом они незаметно переходят друг в друга, и кажется, что ты уже где-то там, далеко-далеко, по ещё сверкающей дорожке на поверхности океана несёшься за солнцем и пытаешься его удержать.
Увы, рано или поздно всё, что мы хотим сохранить или удержать, шатается, рвётся, утекает сквозь пальцы. Но именно это хрупкое непостоянство делает нашу жизнь такой необыкновенно красивой, как уходящий день. Закат, пожалуй, единственное явление природы, которое позволяет видеть Время. Не только чувствовать, как, к примеру, наступление Нового года или очередной День рождения, но и реально увидеть. Причём, видеть по-разному, каждому по-своему и всегда сквозь личные переживания, будто истинное произведение искусства. Восход тоже красив, но ведь новый день только начинается. А Время особенно ценно, когда его мало. Конечно, есть ещё движение светила по небосклону… Но здесь нет зримой утраты, нет естественной грусти по уходящему дню, по проводам Солнца за горизонт…
Самая большая печаль – ощущать необратимое течение времени из прошлого в будущее. Грустные мысли и чувства ничто по сравнению с этой общей для всех утратой. Они просто гасятся одной огромной эмоцией. Наверное, потому и сказал Экзюпери: «Когда тебе грустно, хорошо смотреть, как садится солнце».
За многие сотни лет так и «не придумано аркана, чтоб удержать мгновений бег», но так хочется остановить время и насладиться иллюзией ещё не развеянных мечтаний!
Вдруг сразу вспомнились комсомольская юность, Арктика… Оглядываюсь сейчас: нет рядом свежей кромки льда, запирающей выход домой из моря Бофорта. Не слышен жуткий гул обрущающейся глыбы айсберга, нет заснеженных вершин Чукотки и Аляски, разделённых Беринговым проливом со скалой «Прощай» посередине… Почему-то вдруг здесь, под Лиссабоном, а не у станции Боярка представилась та самая узкоколейка, которую строили первые комсомольцы для спасения Киева в сорокоградусный мороз… Протянулась вдоль всего берега океана. Узенькая такая… С одной единственной стрелкой под номером «13». Будто неймётся кому-то. Катает туда-сюда вдоль скола материка беспечно загорающих, как бы напоминая о трагедии «природного сдвига»… И о том, что сдвиг этот не только в прибрежных скалах, но и в душе каждого.
Мы ведь даже не замечаем, что бредём куда-то в пропасть. Неуёмно увеличиваем свои притязания и сокращаем ценности, мало читаем и, общаясь «смайликами» и «иконками», отрезаем себя друг от друга, боимся любить и слишком часто ненавидим. Знаем, как выжить, но не знаем, как жить. Не поспеваем за реальностью, а она тотчас жестокой оплеухой всё расставляет по своим местам. Вот уже Солнечная система начинает выходить из тёмного рукава нашей Галактики в зону с другими энергиями. Вспышки на Солнце и магнитные бури ускоряют «пульс планеты» – резонансы Шумана… Одновременно резкие, дикие социальные перемены накапливают в нас страх, обиду и раздражение. Гаснет тепло души. Она становится колючей, застывшей, её дыхание уже не поспевает за «волной Шумана» – своеобразным «ритмом жизни» планеты. И за это Земля медленно, незримо, но неотвратимо отторгает нас от яви, уводя в сны. Мы становимся лишними и беспомощными, как пена прибоя…
Но вот наступает утро, и вдруг замечаешь, что здесь повсюду цветёт вереск! А хвойный лес вблизи океана какой-то особенный. Утром, был ночью дождь или его не было, он одинаково влажен. Пар в лесу виднее в солнечных лучах, насквозь пронзающих густые ветви елей и сосен. Он рождается, быстро исчезает, потом снова накрывает длинные зелёные иглы прозрачной вуалью, будто это учащенное дыхание планеты. Всё вокруг нежное и живое. На нижних лапах елей хрупкие паутинки. Прикоснёшься – и они рассыпаются блестящими на солнце брызгами, окропляя ярко-лиловые цветы вереска.
Пройдёт год, потом другой… Время унесёт с собой и плохое, и хорошее, оставляя лишь пену на берегу. На месте сорванного стебля вереска обязательно появятся новые побеги, и жизнь вновь расцветёт красками густых соцветий – лилово-розовых, пурпурных, белых, золотистых…